суббота, 12 сентября 2009
Восемь секунд для мечты.
Автор - Aviendha
Пейринги: Наканиши, Акаме, упоминание Кокаме.
Рейтинг: R.
Предупреждение: ООС, небечено.
Примечание: написано на фест ко дню рождения Джина на АкамеПине.
читать дальшеУ тебя есть время для мечты. Восемь секунд, восемь восхитительных секунд, пока ты идёшь к тренькающей трубке домофона. Восемь секунд, чтобы помечтать, что это он вернулся, решив не ехать на ночь глядя домой. Ты понимаешь, что это не может быть он, но помечтать тебе никто не запретит.
– Кто там? – голос немного хрипловат, будто тебя только что выдернули звонком из полудрёмы, и слегка недоволен, ведь уже первый час ночи, а приличные люди не ходят по гостям в такое время. Не ходят без предупреждения, поэтому – это не может быть он.
– Я ваш сосед снизу, извините, ключи забыл. А у вас свет горел...
– Хорошо...
Джин устало нажимает кнопку и слышит в трубке гудение сработавшего замка прежде, чем её повесить.
Сосед. Чёрт.
С каких это пор ты стал чувствовать себя одиноко, Джин? И вместо того, чтобы набрать номер на телефоне и услышать голос, тот самый, который ты сейчас хочешь, вместо того, чтобы договориться о встрече, ты сидишь дома, скучаешь и не предпринимаешь ровным счётом ничего? Это так на тебя не похоже, Джин. Ведь обычно ты без оглядки заявлял о своих чувствах и желаниях, не обращая внимания на то, что кто-то там мог смеяться над тобой. Неужели ты стал взрослее? Или просто сильнее боишься потерять то, что стало дорого?
***
В аэропорту тысячи людей сновали в тысячах направлений, и никому не было дела до троих парней возле одного из терминалов. Вежливое, со строго отмерянной долей грусти «Прощай» Казуи – словно соль на рану, но, спасибо присутствию Мару, Джину удалось сохранить лицо. Он не позволил себе расстраиваться, и в самолёте больше думал о Юичи, об их дружбе и о том, что по нему действительно будет скучать.
Так потом и было. Конечно, иногда накатывали воспоминания о группе и агентстве, желание увидеться с ребятами, окунуться в мир шоу-бизнеса, бесконечных репетиций, записей, фотосессий, разногласий – иногда до драки – и удовлетворения от проделанной работы. Но большую часть времени Джин старался обо всём этом не думать. Особенно – не думать о Каменаши. Просто не позволять себе.
Теперь вообще было невозможным вспомнить, как и когда началось это наваждение. Поначалу Каменаши Казуя был маленьким гадким утёнком, другом, вечно прячущимся за спину Джина. Но его всё равно заметили, а потом он привык к вниманию. Вырос. Выросли амбиции. И Джину казалось – их дружба тоже растёт, вырастает во что-то большее, прекрасное и, увы, запретное. Казалось, Казуя понимает правильно каждый взгляд, каждое касание рук, всё, во что Джин сам начал вкладывать смысл. Всё было таким хрупким, зыбким, будто во сне, когда от прямого взгляда объекты рассеиваются. Джин опасался поначалу заговорить об этом с Казуей и тем разрушить невзначай ставшую вдруг важной иллюзию.
Иллюзию. Тогда он не думал об этом так. Тогда он свято верил в то, что Каме знал, что делал, когда невинно улыбался и приглашал Джина ночевать. Когда невинно улыбался и сообщал, что у него только одно одеяло, но им ведь хватит? Невинно улыбался и... невинно засыпал, оставляя Джина в полном замешательстве мучаться от желания поцеловать эти подрагивающие во сне губы и от смеси страха и надежды на то, что сам он всё неправильно понял.
Но длилось это недолго, терпения не хватило удержать в себе тяготящие мысли. Они жгли изнутри, рвались на свободу и, в конце концов, обрели её в относительно безлюдном парке, через который Джин потащился за Каменаши, провожая того домой после репетиций. Солнце едва только село, и должно было вот-вот стемнеть, но пока ещё серый свет боролся с тенями, хоть и проигрывал им на глазах. Джин, поймав себя на разглядывании казуиных ресниц, вдруг ощутил, что мир в это время суток достаточно зыбок и пластичен, как во снах, взял Каме за руку и поспешил озвучить свои чувства. Каме рассмеялся ему в лицо. А Джин подумал, что, как во снах, всё можно забыть и позже переиграть по-новому.
Где-то в это время в жизни Джина стало больше Накамару. Аканиши не стремился с ним общаться тесней, чем с прочими в группе, но неизменно оказывалось, что с ним и с Казуей он проводил времени больше, чем с кем-либо другим. Не то, чтобы Джин специально хотел дружить с Юичи, но тот как-то ненавязчиво всё время оказывался рядом. Каме после признания ближе не стал и, кажется, начал осторожничать, но всё же не отдалился сразу, чему Джин, конечно, был рад. Время от времени Аканиши делал безуспешные авансы, и каждый раз, если не получал по носу особо хлёсткой фразой Каме, встречал недоумённый взгляд Мару. Юичи считал, что Джину, раз уж Каме ему отказал, стоит бросить всю эту затею и поискать себе кого-то другого. Джин же наивно пытался сохранить хотя бы дружбу.
Но после дебюта всё пошло вразнос. То ли Казуе надоели постоянные неуклюжие намёки Джина и немая просьба в его глазах, то ли что-то ещё, но даже дружба расклеилась. В конце концов, пришлось признать, что осталось только отступиться. Джин принял решение.
***
Но всё оказалось не так просто. Перестать думать о Казуе, перестать вспоминать Казую, перестать мечтать о Казуе, перестать жить Казуей. Разве это возможно? Джин честно пытался. Едва мысли касались Каменаши, Джин заставлял себя думать о чём угодно другом. Полугода вдали от него было категорически мало, но тянуть дальше с возвращением было непозволительно.
Вопреки опасениям, первое, что почувствовал Джин, вернувшись в Токио – поддержку Накамару. Тот так старательно обходил в разговоре тему Казуи, что Джин мысленно ему аплодировал. Болтовня Мару отвлекала от опасения, что всё может оказаться напрасным. Стоит увидеть Каме, и… Джин боялся себя.
Как ни оттягивай и не готовься, неизбежное случится и легко сможет застать врасплох. Особенно, если неизбежное окажется совсем не таким, каким его представлял. Когда в коридоре перед студией опаздывающий на пресс-конференцию Каменаши едва не сбил Джина с ног, голова того уже была занята предстоящим интервью. Возможно поэтому, или потому что сыграли роль длительные усилия, реакция оказалась нулевая. Джин вежливо кивнул, поздоровался и лишь потом, когда Каме отошёл, запоздало понял, что ничего из того, чего он опасался, не произошло. Небо не рухнуло на голову, язык не отнялся, и сердце не пропустило ни одного удара. Спокойно отвернувшись, Джин встретился с пытливым взглядом Мару и уверенно кивнул.
Оказалось, он даже мог по-прежнему дружить с Каме и не забивать при этом себе голову всякой ерундой. Правда, дружба эта не была уже такой тёплой, как раньше. Так, приятельский трёп ни о чём в перерывах. Каме даже несколько раз приглашал Джина к себе, но тот так и не дошёл. Не потому что не хотел или что-то ещё, просто – не получилось.
Зато с Накамару было интересней и веселее. Джин не понимал, как тот находит время для кучи своих интересов и множества друзей. Даже выходя пообедать с Джином и Каме в соседнее кафе, по дороге Мару успевал кому-то позвонить, с кем-то встретиться, куда-то заскочить, и всё время не выпускал из рук то и дело звякающий мобильник. Казалось, он жил в каком-то вихре, или сам был, словно вихрь, и временами цеплял Джина, затягивал, куда-то уносил, а потом внезапно оставлял – до следующего раза.
И в какой-то момент Джин осознал, что знает о Мару больше, чем о Каме, что проводит время с Мару больше, чем с Каме, и что ему интересней Мару больше, чем Каме. Каме вообще незаметно отошёл на второй план.
***
Съёмки Yuukan Club давно закончились, а Джин продолжал ездить на байке. Так было удобней: меньше проблем с парковкой и в пробках легче пробираться вперёд. Хотя в последнее время стало довольно холодно, и на скорости ледяной ветер часто пробирал до костей.
– Простудишься! – сказал Накамару, когда Джин вошёл в холл торгового центра вслед за ним.
– Со следующей недели собираюсь пересесть на машину.
Джин огляделся, читая указатели и рекламы распродаж, и вытер платком влагу со щёк. Пока он гонял навстречу ветру, глаза немилосердно слезились. Хорошо ещё, из носа не потекло. Однозначно, пора сменить средство передвижения. Вон, Мару выглядит замечательно: никаких мокрых щёк, красных глаз и обветренных губ. А с Джином стилисты каждый раз выли, пытаясь придать его лицу «товарный вид».
– Надо было сделать это уже недели две назад, – Накамару уверенно прошёл к лифту и нажал кнопку. – Небось, никак не можешь перестать возить девушек. Поверь, в машине они будут чувствовать себя комфортнее. Только не забывай менять чехлы после каждой, духи въедаются.
Мару рассмеялся в вытянувшееся лицо Джина и шагнул в открывшиеся двери.
– Я не вожу девушек! – возмущение Джина было слабым, но не притворным.
– Зря!
– Ты ничего не понимаешь!
Джин махнул рукой, решив, что бесполезно продолжать этот спор. Разве можно объяснить, что ветер, гудящий в ушах, бьющий в глаза, не оставлял возможности отвлекаться на кучу мыслей, которые до сих пор терзали его, порой принимая довольно странное направление. Единственным, кого сейчас Джин действительно хотел бы прокатить на байке, был сам Мару. Только вряд ли он захочет. Может, весной, когда потеплеет...
Лифт остановился, тренькнул короткий звонок, но, прежде чем дверь открылась, Мару взял Джина за локоть и шагнул ближе.
– А, может, я хочу понять.
От его глухого шёпота сердце Джина ухнуло вниз.
Следующий час, пока они ходили по отделам одежды, обуви и аксессуаров, Джин присматривался к Мару, пытаясь догадаться, что именно тот имел в виду. И прислушивался к себе и своему внезапному интересу к Мару как к партнёру. Ладно, не то, чтобы подобный интерес вообще никогда не возникал, но... обычно он был только умозрительным и, скорее, шутливым. Сегодня всё вдруг стало слишком серьёзным, чтобы отмахнуться, как обычно.
Мару вёл себя, как ни в чём не бывало, и это лишь подстёгивало любопытство Джина. Вообще, Мару – это было единственное, о чём Джин мог сейчас думать.
– Ты почти ничего не покупаешь. Экономишь? – предположил Накамару.
– Нет. Просто ничего не попадется, на что бы глаза легли, – пожал плечами Джин.
– Любишь делать покупки по настроению?
– Типа того, – Джин покосился на два жалких пакета в своей руке. По сравнению с кучей, которую тащил Мару, они выглядели более чем скромно.
На улице ветер взметнул листья с газона и бросил их в парней, идущих в направлении автостоянки. Проморгавшись, Джин предложил:
– Может быть, проедешься со мной?
От того, насколько неуверенно и заискивающе прозвучал голос, самому стало противно. Услышь Джин от кого-нибудь такую просьбу, непременно бы отказал.
– Нет, не могу, – Мару качнул головой. Конечно. Джин и не сомневался. – У меня скоро встреча с другом. Да и пакеты мои к тебе не влезут.
Джин кивал, ведь всё было очень понятно.
– Но если ты ещё не будешь ложиться спать часиков в десять, мы могли бы... – Мару сделал небольшую паузу, от которой Джина тряхнуло, – прокатиться. Если ты за мной заедешь.
Джин еле смог набрать в лёгкие воздух, так необходимый для ответа.
– Заеду.
***
– Ты сумасшедший! – орал Мару сквозь рёв мотора и ветра. Спину жгло от осознания его присутствия.
– Согласись, это здорово!
Джин улыбался. Скорость, ветер и Мару, прижимающийся к нему – это всё, что было нужно для счастья.
– С тебя капает! – потянувшись ближе к уху Джина, Накамару на секунду прижался тесней.
– Это слёзы. Глаза слезятся, а ветер сдувает. Что, на тебя попадает?
Джин сбросил скорость, чтобы можно было легче разговаривать и обернулся, пытаясь боковым зрением разглядеть лицо своего пассажира.
– Осторожней!
Под колёса кинулась мелкая голосистая шавка. Пытаясь её объехать, Джин вильнул вправо, но выровняться не удалось: въехавшее в лужу переднее колесо вдруг потеряло сцепление с асфальтом, байк повело, и в развороте он завалился набок. Взвизгнули тормоза. Машина, ехавшая следом, остановилась в каких-то сантиметрах от головы Джина, но он практически не обратил на это внимания, метнувшись к лежащему чуть в стороне телу. Глаза Накамару были закрыты.
– Мару! Мару! – Джин осторожно потряс лежащего за плечо. – Юичи!
Тот открыл глаза и одновременно в подбородок Джина врезался кулак, почти болезненно.
– Хорошо, что я не девушка, – со смешком произнёс Накамару, поднимаясь. – Вроде ничего не отшиб.
Джин махнул спешащим к ним людям, показывая, что всё в порядке и с помощью Мару поднял байк и откатил его на обочину.
– Ты в порядке?
Мару кивнул и отвернулся, провожая взглядом отъезжающие от места происшествия машины.
– Прости.
За несколько секунд, пока Мару молчал, Джина прошиб холодный пот. Какой глупостью было предлагать покататься! А если из-за этого...
– Конечно! – Мару повернулся, улыбаясь, и у Джина отлегло от сердца. – Мне даже понравилось.
– Понравилось падать? – уточнил Джин. Он опёр байк на подножку.
– Понравилось с тобой кататься. Падение мне запомнится очень хорошо, а вместе с ним запомнится и всё прочее.
– Что – прочее? – снова переспросил Джин. Мару продолжал улыбаться, но глаза смотрели слишком серьёзно для ничего не значащего разговора.
– Всё. Весь сегодняшний день. Байк, ночь, ветер. Ты. Супермаркет, – он немного помолчал, переминаясь с ноги на ногу. – Вообще-то от меня сегодня девушка ушла. Но благодаря тебе, плохие впечатления от этого события сгладились.
Джин шагнул к Мару и обнял его, прижав на секунду к себе. И объятие это было исключительно дружеским.
***
Когда Джин понял, что попался, было поздно пытаться выбраться. Он прочно увяз в сетях, связанных из кучи мелких событий. Событий, совместных с Мару. Вроде и времени друг с другом они проводили не больше, чем обычно, но, наверное, внимание, которое раньше Джин направлял на Каме, теперь оказалось отданным Юичи. Джин получал море впечатлений от их общения, и это нравилось ему всё больше и больше. Единственное, что огорчало Джина – наличие у Мару очередного партнёра. В этот раз – парня. Сначала этот факт просто слегка раздражал. Но когда Мару в очередной раз позвонил и спросил, не будет ли Джин возражать, если на запланированный вдвоём ужин он придёт с другом, Джин сильно рассердился. Просто до бешенства. Ума хватило, чтобы вежливо согласиться и повесить трубку, прежде чем устроить в неё истерику, но до последнего он не мог решить, хочет ли он увидеть Мару больше, чем не хочет видеть его пассию, идти или не идти. В конце концов, он пошёл, но весь вечер дулся и портил сотрапезникам настроение, да так и не сказал любопытному Мару, почему.
Весь следующий день Джин вспоминал этот ужин, много думал о себе и о Мару и тогда-то и понял, что это удушающее чувство есть ревность, и он влюблён, давно и прочно, и как вообще можно было этого не понимать. От подобных мыслей он почему-то стал страшно неуклюжим и даже словил несколько осуждающих взглядов Каменаши.
– Да что с тобой такое? – спросил тот наконец, когда Джин в перерыве опрокинул на себя стаканчик с горяченным кофе и взвыл от боли. Каме протянул ему пачку салфеток и принялся помогать устранять с пола кофейное безобразие. Он не ждал ответа, и Джин промолчал. Мару в это время болтал с Танакой на другом конце комнаты.
***
Когда Мару сказал, что Танака смог добиться расположения Каменаши, Джин сначала не понял, что имеется в виду. А поняв, не сразу поверил.
– Что будешь делать?
Джин пожал плечами.
– Ничего.
Действительно, а что здесь можно сделать? Притязания Джина Каме отверг давным-давно. Возможно, за это время он поменялся. Или созрел. Джин ведь не предпринимал больше попыток. Тем более что теперь это стало уже ненужным.
– А как же?.. – Мару не договорил, и Джин не ответил. Слишком долго объяснять. Да и нет уверенности, что получится. Что получится именно объяснение. К признанию Джин был не готов.
***
Запах роз, казалось, был плотным, как вода. Джин продирался сквозь него от автостоянки к дому. В который раз пожалел, что до сих пор не пересел на байк – его-то можно было припарковать намного ближе и не тащиться по жаре пешком почти километр. Звонок застал его, когда Джин взялся за ручку двери. Накамару. Зайдёт. Настроение разу поднялось, и запах роз, перетёкший за Джином в лифт, вдруг стал приятным – лёгким и сладким. Таким, каким, в общем-то, и должен был быть.
– Всё ещё паришься в машине? Там же кондиционер есть!
Мару улыбался, недоверчиво выслушивая, почему Джину не нравится ездить в машине с кондиционером, и как плохо на его здоровье влияет перепад температур.
– И где твой байк?
– В гараже.
– А гараж? Далеко?
Энтузиазм в глазах Юичи немного пугал, но Джин почувствовал, как и сам вдруг загорается желанием вспомнить, как кожей можно чувствовать скорость.
– Нас же это не остановит? – сказал он, кивая, и достал из ящичка ключи.
– Только будь внимателен: возле больших луж часто водятся мелкие собачки, которых жутко неудобно объезжать… – шутил Мару, когда они почти пришли к гаражу.
– Ой, а тебя, случаем не бросила сегодня очередная девушка? – рассмеялся Джин. Только смех быстро сошёл на нет, когда взгляд Юичи вдруг застыл, резко контрастируя со ставшей «приклеенной» улыбкой.
– Это был парень, – наконец, ответил Мару. Немного помолчал. – Не везёт мне с ними.
Джин вздохнул и обнял Мару за плечи.
– Неправильных парней ты себе выбираешь.
– Ага, неправильных. – Мару снова улыбнулся. – Зато у меня есть друг, который всегда готов покатать меня на байке, чтобы я мог развеяться.
– Да, – подтвердил Джин. – Я всегда у тебя есть. И мой байк к твоим услугам.
Он тоже улыбнулся. «Да, Мару, я у тебя есть».
Ветер в этот раз был ласково-тёплым, ладони Мару на талии Джина – обжигающе-горячими. Как и бёдра, которыми после нескольких торможений Мару таки прижался к Джину, несмотря на то, что в начале попытался сесть от него на расстоянии. Джин наслаждался этими прикосновениями, ловя кайф от поездки, и улыбался во весь рот. Они катались почти два часа, прежде чем Джин отвёз Мару. Оба были довольны поездкой.
– Домой? – спросил Мару, возвращая Джину пассажирский шлем.
– Ещё машину надо в гараж поставить, – вздохнул Джин.
– Ты лентяй, – констатировал Мару.
– Ага, ужасный. Увидимся!
Взревел мотор. Джин отъехал, махнув рукой на прощание.
***
Он уже собирался ложиться, и от внезапного звонка аж вздрогнул. Восемь секунд, пока Джин шёл к домофону, внутри у него закипало раздражение. Может, стоит не пустить гуляку-соседа? Тогда он наберёт какую-нибудь другую квартиру. Так ведь и, слава богу, не будет больше тревожить. Наверное.
– Кто там? – недовольно спросил Джин в трубку домофона.
– Я. Кое-что у тебя забыл.
Голос Мару в трубке обескуражил, так что Джин не с первого раза попал по кнопке, которой открывалась дверь.
– Заходи, – понадеялся, что внезапную хриплость Мару спишет на дефекты связи, а не на волнение.
Джин открыл дверь и ждал, пока Мару поднимется на лифте, перебирая в уме кучу вариантов, что мог забыть Мару, который, кажется, приходил без ничего. Наконец, короткий звонок, двери лифта раскрылись, выпуская позднего визитёра.
– Что ты забыл? Позвонил бы, я б тебе завтра привёз… – начал Джин.
– Завтра могло быть уже поздно. – Мару остановился прямо напротив Джина и, не глядя, прикрыл дверь за спиной. До щёлчка. А потом шагнул ближе. – Вот это…
Поцелуй был внезапным и неимоверно пьянящим. Джин забыл обо всём на свете, забыл даже, как дышать, когда с его губами слились губы Мару, захватывая инициативу. Уверенные, тренированные губы битбоксера… Кажется, это была последняя связная мысль в этот вечер.
Джин не знал, как они оказались в спальне, не знал, куда делась одежда, не знал, откуда взялись презервативы и смазка. Он только чувствовал губы Юичи, руки Юичи, кожу Юичи, всего Юичи. И это было потрясающе прекрасно.
– Ты у меня есть, – шептал Мару.
– Я всегда у тебя есть, – подтверждал Джин.
Утро застало их спящими рядом на смятых простынях. Трава на газоне возле стоянки почти в километре от дома Джина была покрыта росой. Лучи преломлялись в маленьких каплях и отскакивали, ложась мелкими солнечными зайчиками на блестящий хром стоящего рядом байка, но никому не было до этого дела.
@темы:
авторский фик,
RPS,
Akanishi Jin,
romance,
R,
Nakamaru Yuichi
-
-
12.09.2009 в 09:52давно ничего длиного не читала.....
-
-
12.09.2009 в 16:14Сказать, что перинг не мой - значит ничего не сказать. Фик был прочитан только из-за собственной невнимательности, я по диагонали пробежался глазами по шапке и пейринг просто не заметил.... Но. Мне понравилось. Видимо, потому, что я в принципе люблю творечество этого автора. Спасибо)
-
-
13.09.2009 в 23:09-
-
14.09.2009 в 09:25-
-
14.09.2009 в 15:32первый раз читаю такой пейринг) но мне понравилось)) красиво)))
-
-
14.09.2009 в 16:35