Название: Сон
Автор: Lord Tyki Mikk
Пэйринг: Акаме
Рэйтинг: PG-15/R
Жанр: романс
Количество глав: 5, завершён ^^
переношу сюда, т.к. в скором времени закрою дневник
Глава 1.Глава 1.
… Твои бёдра такие хрупкие и податливые под моими пальцами. Их так легко притянуть к себе, вжаться. Ха-ха. Ну конечно же ты краснеешь. Тебя всегда было так легко смутить. Что? Я удивлён: ты так резко ухватил меня за рубашку, - видимо в тебе взыграла гордость – естественно, что я от неожиданности вцепился в твои руки. Это рефлекс, не бойся. О, похоже, тебе понравилось: так усердно целуешь мою шею. Вампир что ли? Я бы рассмеялся, если бы не чувствовал твой язык, такой горячий и жадный. Я придумал: свою крепкую хватку я сменю нежностью. Да, вот так. Поднимай руки, снимай рубашку. Надо же, твои плечи настолько чувствительны? Мне нравится, как ты нетерпеливо ёрзаешь и судорожно облизываешь губы. Делай это чаще и только передо мной. Ну-ну, совсем не обязательно на меня так смотреть – я знаю, что делать дальше.
Что это за джинсы? Я запрещу тебе их покупать. Ужасная молния! О, справился. Хотя, других вариантов и быть не могло. Не сейчас.
Так, стянуть с тебя и трусы заодно, я тороплюсь. Хм, вижу, ты уже позаботился о моих. В профессионализме тебе нет равных. Отводишь взгляд? Ждёшь чего-то? Неужели я сказал вслух? Не важно, я могу извиниться и без слов. Ха, отвечаешь ты довольно неумело. Забираю свои слова обратно. Но я рад. Почему-то рад.
Скажи, у тебя никого до меня не было? Похоже, что твои отчаянное покраснение и мотания головой означают «нет». Это значит, что я первый? И ты только мой? Вот это правильно, так и должно бы...
Я уже на кровати? Похоже, тебе надоели разговоры – если бы тут не было подушек, я бы очень сильно ударился головой. Но мне не нравится что, ты сверху. Это не правильно. И твои руки, сжимающие мои плечи обратного не докажут. Опять мотаешь головой? О, я думал, что краснеть дальше уже некуда. Похоже, ошибался.
Ты хочешь сделать всё сам? Уязвлён? Ну, попро… ох.
…
Ну, не медли. Кажется, что уже вечность прошла. Я даже нетерпеливый стон сдержать не смог.
Вот, вот так, ты понял мои мысли правильно. Продолжай. Ох.
Каме, я сделаю для тебя всё что хочешь, только не останавливайся…

Сжатые, влажные от пота простыни в руках, уже режут кожу. Со лба стекают холодные капли. Глаза сожмурены до боли.
Джин резко садится в постели, глубоко и часто дыша.

Что. Это. Только что. Было.

Мысли приходят не спеша, размазано, даже лениво.

Мне снился сон. Приятный сон - протестовать глупо даже для меня. Я был там с кем-то...
Не помню лица. И имя я произнёс…
Его тоже не помню. Как же это так?

С пола послышался шорох. Джин на мгновение почувствовал лёгкий испуг: животных в доме нет, родители уехали. Так может это кто-то из сна… Аканиши сразу бросился к краю кровати.

Каменаши.

А, это всего лишь Каме. Всего лишь…

Каме.

Вспомнил.

Сон. Каме.

Нет-нет-нет! Это не так, так нельзя! Нельзя, чтобы это был он! Это не правильно! Каме – мой лучший друг! Он…
Стоп. Что он тут делает? …
Ну нет, вы же не хотите сказать, что сон – это…

Дурак.
Я настоящий дурак.
Можно успокоиться: вчера Каме, опять поссорившись с отцом, пришёл ко мне переночевать. Ну да, какому отцу понравится, когда его сын так выступает на сцене.
Хм. А возможно, что то, как Каме выступает на сцене и стало причиной этого глупого сна.

В памяти непроизвольно всплыла картинка.

Ну нет. Подождите. Не опять…

2006.01.10 «Dream Boys» - «She said».

- Эй, Джин. – Каме заговорщицки обнял его за плечи и притянул поближе: - Хочешь разгорячить фанаток до предела?
- А ну рассказывай! – Конечно, хочет. Ловить на себе жадные взгляды – самое большое наслаждение, что может принести ему сцена. Причём не «принести», а приподнести на золотом блюдечке с платиновой каёмочкой.
- Вчера мне Такки-сэмпай рассказал один способ. Так вот…

«…Mae ni mukau kara…»
Каме уже тут. Игривая улыбка на устах и решительная задорность в глазах тоже при нём.

«…to the top of the world!»
Тянет руку. Почти прикоснулся к ключицам. Заигрываешь? Ну, я тебе после концерта…

«Yakusoku no chi de…»
Уже прогибаешься? Не время ещё. А, ты хочешь их подготовить. Ну давай. Я сделаю пару нетерпеливых шагов.

«…i kneel to pray!»
Вот. Теперь то, что надо. Как там Такки говорил…? «Представить, что он прогибается не перед тобой, а под тобой. Помоги ему не упасть – подставь колено». Я уже вижу, как Такки подмигивает, говоря это. И как ты краснеешь, пересказывая его слова. Я в точности выполняю указания.
Честно, я не верил, что это приведёт к такой реакции. Фанатки, кажется, тут же и падают. Нет, не дано мне их понять. Подумаешь, два экзотических красавца откровенно друг с другом танцуют…

Джин зажмурил глаза и уткнул лицо в потные ладони.

Ну что за…?!

Нет.
Я не хочу смотреть на простыни.

Глава 2.Глава 2.
- Джин? Ты уже встал? – Каме заходит на кухню, сонно потирая глаза. – Я удивлён: тебя обычно и слон не разбудит. – Он широко зевает и почёсывает затылок, наверняка, думая о том, что сотворить на завтрак. Джин ведь всё равно готовить не будет.

Такой милый, добрый Каме.

Казуя.

Смогу ли я когда-нибудь снова посмотреть тебе в глаза? Рассмеяться над беззаботной шуткой? Просто пошло шутить перед тобой, как я делаю обычно?
Смогу ли я?...

- Да так, кошмар приснился. – Поджав губы в тонкую линию, Джин отвернулся от вопросительного взгляда Каме и начал гипнотизировать кружку уже остывшего чая.
- Кошмар? В твоём возрасте? – Казуя встал рядом, облокотившись о стену. – Похоже, правду люди говорят, называя тебя «самым большим ребёнком JE». – Он рассмеялся и похлопал друга по плечу.

Ну, конечно, Каме, тебе смешно. Ты же не знаешь, что твой лучший друг во сне тебя…

Тебя…

Джин раздраженно стряхнул руку со своего плеча.
- Приятного аппетита! - Встал так резко, что Каме чуть не упал, развернулся, усердно пряча глаза, и сбежал в свою комнату, громко хлопнув дверью.

- Да что с ним...? – Казуя был озадачен, удивлён и… Да он был просто в шоке.
Раньше ПМС у Джина не наблюдалось.

***

Заперевшись в комнате, Джин остался один на один с мокрой простынёй, брошенной вместе с остальным спальным набором в корзину для грязного белья.

Ну почему именно Казу-чан?
Я же хотел всегда защищать его.
А сам…

Джин ударил кулаком по стене. И съехал на пол.

Так. Хватит паниковать. Я же ничего не сделал.
Не будь дураком, Джин. Тебе и так хватает. Нужно взять себя в руки и забыть. Ты это умеешь, я знаю. К тому же, тебе сегодня с Каме ещё и на фотосессию, где непременно вы будете смотреть друг на друга, прикасаться, говорить и шутить.
Таковы правила. Ради работы, Джин-сама! Ради работы!

Твёрдо решив, что всё наладится, Джин поднялся на ноги, облизнул губы и открыл дверь.
- Каме!...

***

- Вы меня, что не слышали?! Ещё раз повторяю - мало света на экран! – Яджима-сан опять был не в духе. Он вообще был крайне раздражительным человеком и просто великолепным фотографом. – Ошима, поднимите отражатель немного выше. Так, а вы – просто молодцы! Так держать. Можно, конечно, и подружелюбней… - и, как всегда, перешёл на понятное только ему бормотание.

Джин засмеялся. Вроде бы всё как обычно, ничего нового: обычные съемки для журнала в самой обычной студии. Но каждый раз взволнованный стаф, порхающие вокруг них стилисты и парикмахеры, бормочущий что-то себе под нос фотограф – все его так забавляли.

Но что-то выбивалось из привычного круга событий. Очень часто Джину приходилось сниматься вместе с Каме. Наверное, потому что они были популярней всех в группе. А сегодня с ними был ещё и Джунно.
Он шутил, смеялся, улыбался – в общем, добропорядочно выполнял свою работу. Но если всего этого достаточно, чтобы хорошо работать – зачем облокачиваться на Каме?

Он тебе подушка что ли, урод?!

Смех утих, и скисло молоко. В принципе, так можно было описать состояние Джина.

А ты, Каме? Почему ты ему это позволяешь? Почему ты не…

- Аканиши-сан, если в журнал попадут фотографии, где вы так расстроены – ваши фанатки будут очень волноваться. Оставьте, пожалуйста, свои проблемы за пределами студии. – Яджима-сан строго смотрел на Джина, неодобрительно покачивая головой.
- Прошу прощения, Яджима-сан. – Аканиши потупил взгляд и состроил виноватое выражение лица аля «ну я же такой милый, мне простительно». Обычно никто долго не мог на это смотреть с холодным сердцем.
- Вот и отлично. Я рад, что вы поняли. Продолжим. – Фотограф сделал еле заметный жест в сторону стилистов, которые тут же подбежали к ребятам, поправляя прядочки волос и одежду.

- Джунно, ты дурак. – Прошипел Джин и показал ему язык.
Тагучи вопросительно вскинул брови. Каме тоже ничего не понимал.
- Джин, что…

- Хватит разговоров! А теперь попробуйте немного изменить положение. Допустим… - Яджима-сан оценивающе посмотрел на ребят. – Каменаши-сан, продолжайте лежать. А вы двое привстаньте на локтях. Да, да. Вы меня правильно поняли, Тагучи-сан.

Тагучи улыбался, положив одну руку на голову Каме.

Джин тоже улыбался.

Когда фотограф сделал несколько кадров, Джин, продолжая ослепительно улыбаться, демонстративно убрал руку Джунно с головы Казуи и, приподнявшись, навис над ним.

Стаф изумлённо взирал на них. Джунно был в шоке.

- Так нормально, Яджима-сан? – сладко протянул Аканиши, пихая плечом Тагучи.
- Д… Да! Просто отлично! Продолжайте в том же духе! – в студии стали раздаваться бесчисленные щелчки затвора камеры, тогда как стаф изумлённо замер, фотограф затаил дыхание, Джин наслаждался своей маленькой местью, Джунно был в шоке, а Каме ничего не понимал. Точнее, он не хотел ничего понимать. Иначе, чувствовал, что эта сложная теорема не пощадит его головы.

Странность Джина – не то, над чем нужно задумываться.

Глава 3.Глава 3.

- …что ты думаешь по этому поводу? Может, это всё и правда из-за кошмаров? – Казуя задумчиво гладил пальцем висок, ожидая ответа. Всё-таки поведение Джина его тревожило, как лучшего друга, конечно, и он решил обратиться за советом к знающему человеку.
- Кошмаров говоришь?... – после минуты молчания в трубке раздался приглушённый дальним расстоянием и плохой связью голос. – Ну, как тебе сказать, Казу-чан? То, что делает Джин, это… Хотя, нет. Я могу ошибаться. – На другом конце города Такки сидел на балконе, изучая крыши домов напротив, и думал, как бы ему подтвердить или опровергнуть свою теорию, не подвергая риску дружбу кохаев. По крыше медленно шефствовала кошка, легонько поигрывая кончиком хвоста. Она остановилась и посмотрела на Такки. На мгновение её глаза блеснули, и она, резко повернувшись в обратную сторону, убежала. Почему-то этот незначительный эпизод помог Такки придумать, что делать дальше. – Знаешь что? Я тут вспомнил, как Джин мне рассказывал, что…

…

- Ты действительно думаешь, что это поможет? – Каме не верил своим ушам: неужели ему придётся делать что-то подобное? Это же, по меньшей мере, … странно. - … Нет, ну ты точно?... Да, да, я понял. Ты всегда прав, я знаю. – Казуя устало закрыл глаза, соглашаясь с каждым упрёком сэмпая, ибо спорить с ним - бесполезно.
- И ты, главное, не стесняйся. В этом же ничего такого нет. – В его словах сквозила улыбка. – Ты просто очень поможешь Джину. И всё. И, кстати, не забудь позвонить потом мне и сообщить, как всё прошло.
- Хорошо, сэмпай, я постараюсь… Э?! А тебе-то это зачем?!
- Ну как же? Я тоже очень забочусь о Джине. – Каме подозрительно посмотрел на телефонную трубку, откуда доносился смех.
- Ладно, тогда до свидания, Такки-сэмпай. – Услышав ответное прощание, Казуя положил телефон, и обнял колени: до сих пор он сидел на кресле Джина, взобравшись на него с ногами. Каме не хотел пока возвращаться домой, а родители Аканиши приедут ещё не скоро, ведь теперь они могут позволить себе дорогой отдых.

«Хорошо, что Такки-сэмпай не тут…» - думал он, чувствуя, как постепенно жар отходит от лица. Ну, конечно, такое могло не смутить только… разве что только самого сэмпая.

***

- Каме… - Джин смущённо переминался с ноги на ногу и усердно разглядывал пол. Ничего хорошего это не сулило. – Слушай, … а ты скоро домой вернёшься? – на секунду на его лице отразилась надежда, но он тут же умело стёр её невинной улыбкой.

Ага. Вы правильно поняли. Джин и «невинный». Да-да, конечно.
Будто, это не я его лучший друг.

- Ты меня выгоняешь? – Каме нахмурился и обиженно облокотился на край стола.
- Э? Что ты! Нет, конечно, я просто спросил. Ничего такого! – Аканиши отчаянно замахал руками и, нервно посмеиваясь, скрылся в своей комнате.

Ну что за ребёнок.
Если весь этот цирк, действительно можно исправить, то я уж постараюсь.

Мне не нравится, когда меня избегают.

***

Ночь.

Казуя, лёжа на футоне возле стены в комнате Джина, усердно потирает глаза, чтобы не уснуть. Сам Джин забился в самый дальний угол своей кровати и повернулся к Казуе спиной.

Сволочь. Ещё и видеть меня не хочешь. А ещё лучшим другом называешься.
Дурак.

Но Каме знал, что не пройдёт и часу после того как Джин заснёт – и он, Аканиши, окажется ровно по центру кровати, раскинув руки и ноги и негромко посапывая. Видимо, самообожание настолько въелось в его натуру, что даже, когда его сознание в отключке, он считает себя Королём всего и вся.
И правда. Джин, причмокивая во сне губами, развернулся и сразу же занял всю кровать. С совершенно глупой, неуместной улыбкой.

Еда, наверное, снится.

Каме стало неловко, от осознания того, что ему приходилось пристально наблюдать за Джином, ловить каждое его движение, пока тот спит и ни о чём не подозревает.

Казуя, да из тебя неплохой stalker выйдет.

Каме вздохнул, скептически подставил ладонь под щёку и продолжил наблюдение.
…

Джин беспокойно мотал головой по подушкам, тяжело дышал и крепко хватал простыни.

Оно.
Кошмар.
Дождался-таки.

А теперь, начинаем операцию по спасению Джина из цепкой хватки этих ужасов.

Казуя осторожно выполз из-под одеяла и на четвереньках подошёл к кровати Джина. Медленно привстал на коленях, и так же медленно и аккуратно взобрался на кровать.
Рассмотрев поближе, Каме понял, что Джин ещё и очень сильно вспотел. Он хмурился, кусал губы и что-то невнятно мычал. Волосы липли к мокрой шее, одеяло, скинутое с груди, сбилось на животе. Оно было крепко сжато сильной хваткой худых пальцев Аканиши.

Точно кошмар.

Казуя вздохнул, не в силах прогнать нарастающий жар у лица, и подполз поближе к Джину, вспоминая слова Такки-сэмпая.

« … Джин мне рассказывал, что в детстве он очень любил спать с мамой. Но когда у него появилась собственная комната, они больше вместе не спали. Ему, как мальчику, стыдно было признать, что он не хочет спать без матери, так что он смирился. Но после этого какое-то время он привыкал к новой комнате, и ему часто снились кошмары, - он ходил сам не свой. Тогда он это как-то преодолел, а сейчас, похоже, они вернулись. Кошмары. – Такки таинственно замолчал.
Удивлённый Казуя уставился в стенку напротив.

- Такки-сэмпай, эта история… это, что шутка такая? – Каме недолго послушал серьёзное молчание и добавил: - Хотя нет… если это Джин, ожидать можно чего угодно… И что мне делать?

- А ты замени ему мать.

- Что? – Каме даже не знал, что и сказать.

- Ну, то есть, когда у него будут кошмары, ты подползи к нему, погладь по голове, скажи что-нибудь утешающее заботливым голосочком, и я уверен! – всё придёт в норму…».

Мда.

« Нежным голосочком» говоришь?
Ну что ж…

Каме, сглатывая комок в горле, встал на четвереньках над Джином и потянулся рукой к его голове.
Рука тотчас же была схвачена.

Джин резко открыл глаза и сел в постели, столкнувшись лбами с Казуей. Он продолжал тяжело дышать, а взгляд казался затуманенным.

От неожиданности Каме чуть не упал, но крепко схваченная Джином рука помогла не потерять равновесие, и он просто сел.

Ага, сел.

Широко распахнув глаза, Каме повернулся к Джину, но не мог вымолвить и слова.

- Ха… Каме?... – Джин туго соображал: сон или нет? Во сне был Каме. Тут тоже есть Каме. Другой Каме.

Другой сон?

- Д-Джин, я… извини, я не знал… я просто… - у Казуи заплетался язык, он был совершенно смущён и не знал, что делать. После таких кошмаров, должно быть, последнее, что хочет видеть Джин, как проснётся – это Каме. И, разумеется, ещё меньше он хочет видеть Каме, сидящим почти на своём животе.

Ага, почти.

Зрачки Джина начали понемногу фокусироваться на сидящем перед ним объекте. С фокусом приходило Великое Понимание.
И да, кажется, Джин уже слышал гром и молнии где-то совсем рядом.

…

Он всё узнал?...

Глава 4. Глава 4.

Джин продолжал смотреть на Каме широко раскрытыми глазами - будто это не он только что спал беспробудным сном младенца - и сжимал его руку всё сильней по мере того, как нарастало внутреннее напряжение.
- Казуя… я… - казалось, что наступил тот переломный момент, та линия горизонта, где весь мир может рухнуть и рассыпаться на прозрачные и далёкие, как мыльные пузыри, воспоминания. Слова ускользали сквозь пальцы золотым мёдом: растягиваясь, теряя смысл, ослепляя.
- Не говори ничего! – Каме сжал кулаки, чтобы избавиться от находящей волнами дрожи. – Я знаю, что не должен быть тут… я просто хотел помочь… - чтобы не видеть реакции Джина на его пустые оправдания, Каме опустил глаза. – Извини! – он вскочил с кровати, выдёргивая свою руку, как ошпаренный, и выбежал из комнаты.

…

Каме…

Если ты хотел мне помочь…

Почему ты сбежал?!

Джин схватился за голову, совершенно ничего не понимая, и упал на кровать.

…И кто мне теперь поможет?

***
Я проснулся.
Да. Пора бы это уже признать.

Джин лежал уже который час на кровати, смотря в потолок и думая.
Он боялся выходить из комнаты. Боялся, что квартира окажется пустой. Или пустым окажется Каме.

Надо вставать. Ага, вот так. Я – молодец! Теперь штаны. Штаны, штаны… Ага, вот они. Хм, что-то они мне не нравятся. Надо поискать другие… Я же не могу дома ходить как чёрт-знает-кто. Да-да. А потом нужно прибраться, умыться…

И я не ищу оправданий, чтобы не выходить отсюда как можно дольше.

Через полчаса душевных терзаний, Аканиши всё-таки сумел преодолеть весомый барьер под названием «дверь» и выйти наружу.

В коридоре было пусто.

Джин на секунду замер, прислушиваясь.
Тихо.
Он закрыл глаза, успокаиваясь.
Запах кофе.
Бегом бросился на кухню.

Каменаши стоял у плиты к нему спиной, наблюдая за чайником. Всё в нём: опущенные плечи, неопрятно накинутый поверх свитера колючий плед, взъерошенные волосы и сжимающие плечи руки – делало его вид неимоверно уставшим. Будто он, как и Джин, всю ночь провёл в раздумьях.
Это был настолько непривычный, измученный и беззащитный Каменаши,… но он был! Он был тут, с Джином! Не сбежал, не покинул его. Остался.
Обрадовавшись, Аканиши тут же бросился к Казуе, обнимая его и радостно улыбаясь в шею.

- Э?...Джин? – Каменаши застали врасплох, и он немного испугался. Он встал довольно рано, - а если точнее, то и не ложился – и решил выпить кофе. Пятый раз подряд.

От прикосновений Аканиши в памяти тут же развернулись события прошлой ночи. Но Каменаши настолько устал, что у него еле хватало сил, чтобы на ногах стоять, не то чтобы стесняться или бояться.

- Что это на тебя нашло? – Казуя очень старался не обмякнуть в тёплых и крепких объятиях Джина: всё-таки, каким бы ни был сезон, а бессонные ночи всегда холодны. Ну, правда, очень. И ему это почти удалось. Поэтому на ногах он стоял твёрдо, а вот спине позволил слабость, откинув голову на его плечо.

- Как это что? Ты тут! Ты со мной! Ты остался! – Баканиши уткнулся носом прямо в небольшую родинку на шее Каме. – А это значит… - Джин поцеловал родинку. - … что ты принял… - Поцеловал скулу. - … мои чувства!

… Каме застыл.

Глава 5.Глава 5.

- Чувства? – Не зная, что ответить, Каме решил переспросить. Ну так, на всякий случай. Вдруг у него галлюцинации на нервной почве? Или просто сказывается бессонная ночь?

- Никак не можешь нарадоваться? – Джин был безумно счастлив и самоуверен. Особенно самоуверен. Даже больше чем обычно. Если такое вообще возможно. – Я тебя понимаю. Если бы я себе в любви признался, я бы тоже был в шоке. – Аканиши обнял Каме за плечи и развернул к себе лицом.

Казуя отвёл глаза.

Бака.

Любой нормальный человек был бы в шоке, если бы он начал сам себе в любви признаваться.
Только, боюсь, ты в шоке бы не был - ты бы скакал и вопил от радости.

- А! Я же так и не произнёс настоящего признания! – Баканиши закрыл глаза, будто хотел морально подготовить… Каме. На его лице царила счастливая, упоённая улыбка, а грудь вздымалась, пока он набирал воздух в лёгкие.
- А… может не надо?... – Это была определённо жалкая попытка предотвратить неминуемое. Каме сам это признавал, ибо если Аканиши что-то вобьёт себе в голову, то остановить его не сможет никто. Ну, разве что Такки-сэмпай, который находится в нескольких десятках километров от них…

Мда.
Всё-таки, остановить его не сможет никто.

- Каменаши Казуя! – строгим голосом произнёс Джин. Таким строгим, что Каме даже зажмурил глаза и вздрогнул, как провинившийся ребёнок, которому вот-вот вынесут наказание. Казуя хотел было уже поверить, что Джин сейчас отругает его за невнимательность, как внезапно почувствовал шёпот около своего уха, от которого по коже разбежались мурашки, а к щекам прилила кровь, отдаваясь сердечным ритмом в висках:
- Люблю тебя.

Каме решил не открывать глаза.

Почему?

Во-первых, он знал, что смущен. Ещё он знал, что Джин это заметил. Он не хотел видеть самодовольную ухмылку этого глупого-глупого Баканиши.
Во-вторых, какая-то часть его подсознания всё ещё надеялась на то, что у него галлюцинации. Хотя хватка у Джина, как говорилось ранее, была крепка.

Но, похоже, все его намерения не признавать правду были не так растолкованы, потому что вскоре Каменаши почувствовал, как великолепные пальцы Аканиши, те, которыми он столько времени тайно восхищался, которые порой сводили его с ума, переместились с плеч на его лицо. Нежно касаясь кожи, они очертили скулы, оставили прохладные дорожки ощущений на щеках, добрались до висков и зарылись в волосы.

Казуя потрясённо выдохнул.

Джин, не медля, этим воспользовался.
Он вытащил одну руку из волос Каме и переложил её на шею, приподнимая большим пальцем подбородок и придерживая его голову.
Когда Каме начал открывать глаза, Джин приник губами к его рту, заставляя замолчать невысказанный вслух вопрос.

Казуя хотел было подумать, что навсегда замолчать, но нормально сформировывать мысли он уже не мог.

А кто может нормально формировать мысли, будучи прижатым Аканиши Джином к кухонному столу, абсолютно лишённый каких либо сил, с подгибающимися ногами из-за слабости в коленях, прямо как у какой-нибудь девчонки из сёдзё-манги?
Кто может вообще о чём либо думать, когда его так нежно целуют, словно пытаются как можно чётче распробовать и запомнить первый вкус любимого человека?

Правильно, никто.

А значит и Каме винить нельзя.

Но даже не имея возможности чётко думать, Казуя понимал, что навсегда теряет лучшего друга, каким бы ни было дальнейшее развитие событий.

Возможных исхода всего два:
1) Он потеряет лучшего друга и приобретёт потрясающего любовника;
2) Он потеряет лучшего друга и останется один.

Поэтому Каменаши без раздумий отдался ласкам Джина, полностью расслабляясь в его руках, принимая его и неловко отвечая.

Словно поджидавший всё время этот момент Джин отрывается от губ Казуи, улыбаясь, целует его лицо: от красиво изогнутых бровей и опущенных век до горбинки на носу и впадинке над верхней губой. Следующим шагом он кладёт ладони на бёдра Казуи, притягивает их, вжимается. С наслаждением читает смущение Каме и удивление в распахнувшихся глазах.

Заметив слегка надменный взгляд Аканиши, Казуя хватает его за рубашку и резко притягивает к себе. Похоже, Джин не ожидал подобного: слишком уж резко и больно он схватился за предплечья Каме.
Испытав какое-то сладкое упоение от своей маленькой победы, Каме приник губами к шее Джина, целуя её и игриво покусывая.
- Вампир что ли? – Раздался смешок сверху, на что Каме ухмыльнулся и провёл языком влажную дорожку к самому чувствительному месту Аканиши: ключицам.

«Дэжавю?» – только подумал сбивающийся с дыхания Джин, и сменил свою крепкую хватку нежностью, медленно раздевая Казую…

The end.

@музыка: KAT-TUN - 'I like it'

@темы: авторский фик, romance, R, akame